На сегодняшний день Сергей Горшков – один из самых известных российских фотографов, печатающийся на родине и за рубежом. Его фотографии дикой природы можно увидеть в журналах National Geographic и BBC Wildlife. Сергей уже выпустил три фотоальбома и провел фотовыставку в Москве. Также он является победителем многочисленных конкурсов, таких как «Золотая черепаха» и Shell Wildlife Photographer of the Year, а в 2007 году он был удостоен приза «Фотограф года России». И наконец, Cергей Горшков считается первым в мире фотографом, снявшим дикого медведя под водой.
Ваше творчество сейчас популярно в России и за границей. Расскажите, пожалуйста, c чего началось увлечение фотографией.
Я родился и жил в маленькой сибирской деревне. Когда я рос, в доме не было телевизора и всё свое свободное время я проводил наедине с дикой природой. Потом, уже после окончания университета, появилось время путешествовать, и начиная с нулевых годов я cтал ездить по всему миру и снимать дикую природу на камеру.
Помните Вашу первую камеру?
Когда еще учился в школе, родители подарили мне Смену-8М, как у всех, единственную доступную тогда в России камеру. Позже, в институте, у нас в Новосибирске была барахолка, где шел торг между населением, я постоянно приходил, покупал там какие-то камеры. Первая камера была широкопленочная, с оптикой, и я помню, ходил с ней по институту, фотографировал, такой счастливый и довольный. Потом уже был Никон. Сейчас сотрудничаю с Никоном, тестирую камеры, снимаю только на него.
Как Вы думаете, сколько лет Вам потребовалось, чтобы достичь такого уровня, стать профессиональным фотографом?
Я до сих пор не считаю себя профессионалом. Недавно был на ВВС (Би-Би-Си), где сидел за одним столом с китайцами. Я спросил, сколько у них профессиональных фотографов в Китае, они сказали что пять, то есть на весь Китай у них всего пять профессиональных фотографов. Не знаю, правда это или нет. Я задался вопросом, сколько у нас профессиональных фотографов. Для меня профессиональный фотограф – это тот, кто постоянно поддерживает уровень и, наверное, тот, кто зарабатывает этим деньги, но в России заработать фотографией практически невозможно. Я не могу назвать себя профессионалом. Если начну работать на заказ, то потеряю какую-то легкость, свободу, ощущение независимости.
Я читала, Вы даете мастер-классы…
Я много путешествую по миру, и меня часто приглашают в Европу, где я рассказываю про наш Север, Камчатку, Африку. Это скорее не мастер-классы, а слайд-шоу, на которых я просто делюсь тем, что я делаю и как это делается. Также я часто выступаю в России.
В Москве в нынешнем году прошла Ваша фотовыставка «Камчатка. Ускользающий мир». Расскажите, пожалуйста, поподробнее об этом проекте.
Эта была идея National Geographic совместно с Никон и правительством Камчатского края, которые спонсировали выставку. Сначала она состоялась в Москве, затем ее привезли на остров Руский (Владивосток – прим. Автора), где проходил Саммит «Двадцатки», а теперь она переезжает в Петропавловск-Камчатский, где останется навсегда. Это итоговая выставка моего камчатского проекта, камчатской работы, для которой были собраны самые лучшие фотографии
Что для Вас значит этот край?
С точки зрения фотографа, Камчатка – лучшее место в России, если не в мире, для съемки диких животных: бурых медведей, орланов, лис. Там постоянно извергаются вулканы. Самое лучшее время для съемки – это середина сентября, и, наверное, сейчас (конец октября – прим. Автора), когда выпадает первый снег. Каждый сезон дарит какие-то свои интересные моменты. Я побывал там в разное время года. Когда я начинал ездить на Камчатку, я просто путешествовал. Хотел купить книгу о медведях, но ее не было, и тогда меня посетила мысль: а давай я попробую написать ее сам. После пяти лет посещения этого края я выпустил фотоальбом «Медведи», он уже несколько раз переиздавался. Как-то я подсчитал, что провел больше 500 часов в самолете и пролетел около 500 000 километров, и это только на Камчатку. Примерно столько же путешествуя в Африку. В Африку летал во многие страны, потом остановился на Ботсване (Республика Ботсвана, Южная Африка – прим. Автора), и сейчас готовлю несколько альбомов про леопардов, нужно еще доснимать, и будет такая полная книга. Сейчас я сделал перерыв со съемками на Камчатке и начал новый проект «Русская Арктика». Уже три года снимаю в Арктике и хочу сфотографировать все северные острова, дикую природу. По таким знаковым местам как Чукотка и остров Врангеля я буду делать фотоальбомы, а потом создам общий альбом под названием «Русская Арктика», но это большой и самый сложный проект, в Арктике очень тяжело снимать.
А что именно Вам нравится снимать в Арктике?
Ну, Арктика, во-первых, поражает своим простором, атмосферой первооткрывателя, то есть в некоторых местах ступаешь там, где не ступала нога человека, и всё что делаешь там, делается фактически впервые. Кстати, в Арктике много мест где никто никогда не снимал. Мне хочется сделать цикл знаковых мест, проектов и потом показать всему миру. Туда войдут Чукотка, Таймыр, остров Врангеля, Новосибирские острова, Земля Франца-Иосифа.
В одном из интервью Вы упомянули, что на Земле уже не осталось мест, где «не ступала бы нога» фотографа. Наверное, в Арктике для Вас будет что снять.
Наверное трудно найти места, куда бы не заезжал фотограф, но другой вопрос, как это всё снято. Я всегда ищу такие места, где вообще никто еще не был или был, но мало, или, на мой взгляд, еще недостаточно хорошо снято. Я еду в самые трудные места, куда в ближайшее время не смогут добраться. Так было с Камчаткой, сейчас это остров Врангеля. Слышали об этом немногие, были единицы. Когда начинаешь рассказывать в Европе или Америке, некоторые люди даже не знают, где это находится, поэтому я выбираю самые трудные проекты, которые, по моим прогнозам, будут востребованы людьми.
На Ваш взгляд, существует разница между той Камчаткой, которую Вы начали снимать много лет назад, и Камчаткой сегодня? Что изменилось?
Я недаром назвал проект «Камчатка. Ускользающий край». Когда я приехал туда, там было такое изобилие, которого сейчас уже нет. Камчатка застраивается туристическими базами, кордонами. С одной стороны это хорошо для людей, но с другой стороны плохо для диких животных: на них начинается какой-то пресс, давление, и они просто вынуждены покидать эти места.
Каких животных Вам нравится снимать больше всего?
На Камчатке мне очень нравилось снимать медведей, белоплечего орлана, камчатских лис. На острове Врангеля – полярных сов. В Африке – леопарда, самое любимое мое животное. Для того чтобы снять историю одного леопарда, я ездил двадцать два раза только чтобы следить за ним и снимать его.
Расскажите, пожалуйста, как проходит процесс съемки.
Изначально я выбираю места, где мало кто снимал, потом выбираю животных, которых могу там встретить, и начинаю готовить свою экспедицию, то есть подбираю технику и оборудование для съемки, ищу проводников, выбираю места съемки..
Сразу напрашивается вопрос, каким Никоном Вам нравится снимать?
Я подбираю объектив под конкретную задачу: допустим, на Камчатке можно снимать средним зумом, а в открытой Арктике, наоборот, животное очень пугливое, нужно снимать самым мощным телеобъективом, который можно себе позволить. У меня уже сформировался этакий «рюкзак» аппаратуры Никон, который я беру с собой. Покупать же новинки, выходящие раз в полгода, не хватит ни сил, ни времени, ни денег.
Что используете для подводной съемки?
Под водой снимаю очень мало. В 2004-2005 годах специально покупал подводный бокс для Никона, чтобы сфотографировать медведя под водой, и оказался первым в мире, кто сделал подобные снимки. Сейчас хочу снять также белых медведей.
Есть какие-то любимые фотографии?
Это сложный вопрос. Есть фотографии, которые являются моей «визитной карточкой», например семья медведей, плывущая на фоне вулкана. Сейчас есть пара моих любимых фотографий, снятых в Арктике. Одна из них – песец, дерущийся с белым гусем.
Наверное задам традиционный вопрос: очень страшно снимать дикого зверя вблизи?
За годы столкнулся с сотней разных ситуаций: критических, интересных, забавных, смешных. Были случаи, когда животные нападали, но в таких случаях, когда происходит «конфликт», как говорится, «сам дурак», сам нарушил «границу». У каждого животного существует своя территория, индивидуальное пространсво, которое он никогда не дает нарушать человеку. Если ты нарушаешь эту «территорию», зверь или будет убегать, или защищаться. Кто-то подойдет и запрыгнет к тебе на машину, кто-то убежит, завидев человека. Надо научиться найти грань.
Кто из современных фотографов Вам нравится больше всего? Кто повлиял на Вас?
Наверное больше всего на меня повлиял американский фотограф Джим Бранденбург (Jim Brandenburg – прим. Автора), мы знакомы, общаемся с ним, я его приглашал сюда. Из молодых, наверное, Винсент Мунье (Vincent Munier), также нравится Шульц, немец (Florian Schulz). В России тоже есть хорошие фотографы, но Россия только начинает расти, у нее есть потенциал; сейчас всё больше и больше появляется молодых, которые только начинают снимать.
Какой совет Вы могли бы дать начинающим фотографам?
Как ни странно, все начинающие фотографы с первого дня стремятся заработать денег. Я считаю, что нужно гоняться не за деньгами, не за популярностью, а снимать в свое удовольствие. Если что-то интересное будет снято и востребовано, то Вас обязательно увидят и заметят. Первые годы будете работать на имя, а потом имя уже будет работать на Вас. С течением времени будет всё легче и легче: выработаете свой стиль и Вас заметят.
А как бы Вы определили свой собственный стиль?
Сложно сказать. У меня очень динамичные фотографии. Я знаю повадки животных, могу предвидеть, что будет через секунду и знаю, когда это снять. Допустим, динамично снять бегущего медведя, выждать, когда он поймает рыбу, вылезет из воды и будет отряхиваться. Или, например, в Ботсване льва. Он никогда не будет переплывать водные преграды, только перепрыгивать. Можно предвидеть их эффектные, красивые прыжки длиной в несколько метров и очень интересно это снять. Нужно потратить очень много времени, чтобы научиться понимать что произойдет через секунду, поэтому многие фотографы могут это увидеть, но снять не успевают именно потому, что не могут предвидеть что будет. Самое главное – всегда нужно быть наготове.
Как Ваша семья относится к увлечению фотографией?
Они бы давно уже убили меня, но сейчас уже привыкли, понимают, что мне это интересно. Я с удовольствием каждый раз возвращаюсь домой, где меня ждут.
Есть к чему еще стремиться?
Если перестанешь стремиться к чему-то, то считай, что ты умер. Надо всегда делать что-то новое, идти на шаг впереди других. Если ты остановился в современном мире, то ты отстал навсегда, поэтому нужно придумывать каждый раз что-то новое.
– Светлана Крапивина
Фото: Сергей Горшков
